Политический обозреватель Эдуард Уразаев выразил свое мнение по поводу предстоящих майских праздников в стране.
Говоря о социальном расслоении западных стран, Уразаев приводит в пример массовые акции в США и Франции:
«Увеличивающееся или сохраняющееся социальное расслоение характерно и для богатых западных стран, что даёт основания для выражения протеста против политики властей, ущемляющих трудовые права. Ещё свежи в памяти массовые акции движений «Захвати Уолл-стрит», состоявшиеся в США в 2011-2013 годах , и «Жёлтые жилеты» во Франции в 2018-2019 гг. , в которых соорганизаторами были профсоюзы и выдвигались требования по созданию рабочих мест, повышению зарплат, повышению налогов на корпорации и т. п.»
При этом политический обозреватель говорит о том, что митинги и демонстрации зачастую заканчиваются массовыми беспорядками, что, вероятно, обуславливает сдержанную позицию профсоюзных лидеров в отношении этих форм выражения защиты прав трудящихся даже 1 мая:
«Кроме того, выдвижение требований отдельными профессиональными группами переводиться работодателями и властями в их желание получить привилегии и преференции за счет других категорий трудящихся. Так, некоторые забастовки, например, авиадиспетчеров, затрагивают интересы большинства населения и вызывают сначала сочувствие, а потом — осуждение большей части общества».
Вспоминая историю профсоюзного движения в западных странах , Уразаев говорит, что она имела свои взлёты и падения:
«Вызванные либо захватом, по сути, их мафиозными организациями, либо разобщённостью отраслевых профсоюзов, либо улучшением трудового законодательства и снижением роли профсоюзов. В то время как мировая социалистическая система, празднуя 1 мая, постоянно напоминала западным странам о правах трудящихся и социальном равенстве.
И чтобы избежать роста социальной напряжённости властям и буржуазии приходилось идти на уступки, что привело к существенному росту среднего класса и формирования так называемого «государства всеобщего благоденствия». Во многих странах стали доминировать социал-демократические и социалистические партии, которые, по сути, перехватили лозунги профсоюзов. В тоже время учреждение праздника 1 мая и объявление его выходным днём были бы явной уступкой в холодной войне между западными странами и Советским Союзом».
Говоря о постсоветском периоде в России, политический обозреватель отмечает, что большинство политического класса, создавая рыночную экономику, понимали политическую и социальную значимость праздника 1 мая.
«И хотя он утратил статус демонстрации успехов социализма, тем не менее стал поводом к к дополнительным усилиям властей и профсоюзов по обеспечению прав трудящихся и их социальной поддержки. Тогда как в западных странах всё осталось по-прежнему и 1 мая остаётся либо очередной трибуной для заявлений, либо поводом для продолжения напряженной борьбы трудящегося большинства за свои права со своими политическими и бизнес-элитами»,- считает Уразаев.
