Урологические заболевания среди мужского населения за последние годы «молодеют». В 50% семей, которые не могут иметь детей, бесплодие обусловлено мужским фактором. О том, почему так происходит, нам рассказал заведующий отделением урологии первой городской клинической больницы, доктор медицинских наук Магомед Катибов.
До переезда в Дагестан он заведовал отделением общей и реконструктивной урологии НИИ урологии и интервенционной радиологии им. Н.А. Лопаткина в Москве.
– Вы много лет проработали заведующим отделением реконструктивной урологии. Это новое направление медицины?
– Нет, это одно из ключевых направлений среди хирургических специальностей. Реконструктивная урология – это раздел, направленный на восстановительные операции. Сужение мочеточника и мочеиспускательного канала, свищи мочеполовых путей – это всё подлежит восстановлению, это и есть реконструкция.
– Реконструктивные вмешательства – это исход несвоевременно выявленных заболеваний или всё-таки новый вид вмешательства?
– Это всегда новый вид вмешательства, всегда повторное лечение. Но не всегда это ошибка предыдущего лечения. Даже при идеально проведённой операции в 15–20 % появляются какие-то осложнения. Это правдивая статистика по всему миру. Поэтому после оперативных видов лечения, после лучевого облучения приходится реконструировать эти осложнения.
– Есть ли способы предупредить осложнения?
– К сожалению, 100% профилактики нет. Свою роль играет каждый этап: хорошо выполненная операция, обеспечение стерильных условий, назначение антибиотиков, человеческий фактор. Но уменьшить вероятность их возникновения можно.
– Проводятся ли реконструктивные операции в Дагестане, вообще на Северном Кавказе?
– В Дагестане до последнего времени ситуация с реконструктивной урологией была не очень хорошей. Почти всем пациентам, которым подлежала реконструкция, приходилось выезжать за пределы республики.
С декабря прошлого года мы начали внедрять такие операции в первой городской больнице, они входят в список высокотехнологичных. Например, реконструкция мочеиспускательного канала с использованием слизистой щеки. При больших сужениях канала соединить его конец в конец невозможно – слишком большой дефект. Приходится брать лоскут из слизистой щеки.
Надеемся, что со временем весь поток больных, который раньше выезжал из Дагестана, мы сможем сконцентрировать у нас в Дагестане и оказывать эту помощь здесь. Первый шаг к этому мы уже предприняли.
– Какова связь между репродуктивной функцией мужчин и урологической патологией?
– Много молодых людей в возрасте около 25 лет, внешне здоровых, занимающихся спортом, обращаются с проблемами бесплодия. Казалось бы, явных проблем урологического характера у них не выявляется – дефектов развития органов, заболевания, которые требуют хирургического или медикаментозного вмешательства. Но у них показатели спермограммы не очень хорошие.
Я всё-таки первостепенную роль в развитии бесплодия у молодого поколения отвожу образу жизни (мало двигаются, неправильно питаются). Мы энергии тратим намного меньше, чем наши предки, а употребляем пищи гораздо больше. Всё это сказывается. Ежедневно пройти не менее трёх километров пешком – это способно заменить все изнуряющие тренировки.
– С какого возраста мальчикам обращаться к врачу? Или нужно ждать, пока женятся?
– Профосмотры нужно проводить буквально с рождения. Но опять-таки анатомические дефекты выявляются с рождения. Во время общего осмотра с помощью УЗИ в юном возрасте мы не найдём таких проблем, которые впоследствии приведут к бесплодию.
С мальчиками нужно не столько в медицинском, сколько в санитарно-гигиеническом плане работать, проводить образовательные беседы. Эта проблема не столько медицинская, сколько общественно-социальная.
– У нас в республике очень популярен спорт. Многие ребята, увлекаясь какими-то бадами и инъекциями, гормонами, стимулируют свои профессиональные достижения. Влияет ли это на бесплодие?
– За временным успехом эти ребята, увлекающиеся гормонами, теряют своё здоровье в будущем. Принимая эти препараты, они подавляют собственную секрецию. После окончания спортивной карьеры у них возникают не только урологические, но и онкологические проблемы.
– Как остро в Дагестане стоит проблема онкоурологии?
– Такая же печальная ситуация с онкоурологической помощью в Дагестане. Основная часть больных уезжала в другие регионы. Хотя в последнее время Минздрав Дагестана предпринимает попытки исправить положение, делает закупки оборудования, стремится к повышению квалификации кадров. Нужно понимать, что онкоурология – это самая затратная часть урологии. Многое зависит не столько даже от хороших специалистов, сколько от оборудования. Это необходимо обеспечить.
В то же время нужно учесть, что здесь в перспективе на первый план должна выйти профилактическая медицина. Летальность от рака предстательной железы, если своевременно выявить, можно снизить до нуля. Это заболевание – прерогатива более старшего поколения, после 55–60 лет нужно усилить внимание. Но обследоваться нужно начать к 40–45 годам. Это заболевание не проявляется никакими симптомами.
Каждому мужчине нужно сдать анализ на простатический специфический антиген. Это онкомаркер, который показывает, идут ли онкологические процессы. Хочу успокоить мужчин, что не любое повышение ПЦА означает наличие онкологии. Поэтому не пугайтесь, при любых показателях нужно прийти к врачу.
Рак почки очень часто выявляется случайно. Когда появляются боли, это уже поздно. Поэтому УЗИ почек тоже нужно начинать делать к 40–45 годам.
Рак мочевого пузыря проявляется на ранней стадии примесями крови в моче.
– Наследственность играет роль?
– Да, играет. Если у отца был рак предстательной железы, у сына примерно в два раза выше риск, предрасположенность выше.
– Вы долго проработали за пределами Дагестана. Что подвигло вас принять такое ответственное решение – вернуться в республику? Ведь переезд – это всегда непростой шаг.
– На самом деле мои слова прозвучат пафосно, но скажу как есть. Я человек, выросший здесь, всегда тосковал по родине. За пределами Дагестана я провёл 23 года и всегда мечтал вернуться. Разные обстоятельства мешали этому, но намерения были всегда. И вот в конце прошлого года я получил приглашение от главврача первой городской клинической больницы Гаджимурада Малаева, за что ему очень благодарен.
– Какие виды высокотехнологичных операций вы проводите в первой городской клинической больнице Махачкалы?
– Если в прошлом году было сделано всего 13 высокотехнологичных, то за полгода этого месяца уже сделано более 70! Фактически мы применяем все современные методики: лапароскопические операции, реконструктивные, использование лазерных технологий.
Высокотехнологичные операции – это самые сложные, типовые операции. Для этого нужно два условия – команда и оборудование. Всегда легко заниматься простыми проблемами – раздробить маленький камень или удалить маленькую аденому. А вот взять на себя тяжёлые патологии сложнее. Нынешнее поколение врачей не настроено на большую работу. Многие хотят за счёт малых операций построить свою профессиональную карьеру. Но это вопрос времени, постепенно мы свою команду обязательно соберём.
Оборудование – это финансовые затраты. Со стороны главврача нам оказывается поддержка во всём. Но нужно понимать, что возможности больницы ограничены. В будущем мы готовы конкурировать с любой клиникой в России и мире. За полгода, конечно, все проблемы решить невозможно, но мы двигаемся по пути их решения.
