Закарья Закарьяев — дагестанский художник, который идет в ногу с тенденциями современности. Его работы отличаются неординарностью и соответствуют настроению нынешнего времени. Из советских монет, старой клавиатуры, пенопласта, пластиковых манекенов и других непригодных материалов он создает арт-объекты, которые выставляются как в Дагестане, так и за ее пределами, включая и зарубежные страны. Художник черпает вдохновение из отрывков и фрагментов жизни, наполняя их своим видением мира и фантазией, а герои его портретов обладают кавказской ментальностью, несмотря на их неподвижность и двумерность.
Все начиналось с карандашиков
Моя двоюродная сестра заканчивала худграф. В то время я был школьником, она приезжала в село и приносила мне всякие карандашики, приятные мелочи. Сказать, что я единственный в нашем тухуме (родственная группа у народов Кавказа) кто этим увлекается – было бы неправдой. Более профессионально к этому вопросу подошли я и сестра. А так дяди, тети, моя мама связанны с искусством, но они не развили навык на образовательном уровне.
В школе я ходил на художественный кружок, у меня была учительница рисования художественная натура, коса чуть ли не до пола, красивая, естественная. Это отпечаталось у меня в памяти и теперь где-то в объемах она выходит на картинах. Соц-арт такой, никаких декадансных, худеньких — мне по душе суровый стиль.
Рисовать как на фото — дурной комплимент
Когда я учился я и не думал, что заявлю о себе как художник. Потому что был настолько не уверен в себе, в принципе, и сейчас не уверен. У нас в группе университета преподаватель был жесткий и наши начинания он гасил, но может это даже хорошо, потому что если мы тогда почувствовали себя художниками, боюсь, мы испортились бы. Были бы амбиции, а за этим ничего. Он выпустил нас в состоянии пружины — зажал и выпустил, вот мы сейчас и раскручиваемся.
Я был плохим студентом. Мне казалось, что я не выкладываюсь, что я не могу. Я поступал против воли близких людей. Мама меня тогда выручила, переубедила всех родственников. Мама всегда поддерживала меня, поэтому она убедила всех остальных, хотя они говорили «ты же рисуешь как на фотографии, что ты еще поступать решил?». Они просто не понимали, что рисовать «как на фотографии» – это дурной комплимент, ну было в то время увлечение фотореализмом, хотя это направление и до сих пор существует и даже популярно, особенно смотришь в инстаграмах …хорошо, что я вовремя этим переболел еще в студенческом возрасте. Мне сейчас больше нравится легкая декоративность, сделанность. Чтобы было видно, что это ручная работа, а не какая то машинная.
После училища меня сразу забрали в армию, я и там старался не бросать. Долгих пауз у меня практически не было. После армии преподавал рисование и черчение, и понял, что это не мое. Я просто внутри себя верил, что я мог бы и должен рискнуть что-то сделать, потому что все эти идеи в принципе для меня не новы, все просто было внутри меня, и я не готов был физически изобразить.
Я в поисках стиля до сих можно сказать мучаюсь, каждый год он все равно чуть-чуть меняется. Я ищу свой почерк, хотя это неблагодарное занятие, думаю даже не нужно этим заниматься, просто нужно делать, что идет от сердца, не придавая большое значения анализу. Просто тратить время ради стиля это глупо. Главное оригинально выразить идею – это как-бы зацепить зрителя тем, передать то, что ты хочешь сказать. Задача художника в этом состоит.
«Весь строительный мусор мне»
Я учился на классического живописца, в итоге больше ударился в арт-объект, скульптуру. Это не то что бы модно, когда я начинал, эта тенденция не сильно была развита. В Дагестане я все равно в меньшинстве, ведь мало кто этим занимается. Весь строительный мусор мне (смеется). Мне с этим работать. На самом деле я уже пару раз участвовал на таких симпозиумах. Мусорные выставки, если дословно перевести «waste-art», бакинцы проводят ежегодно уже шестой раз — я участвовал два раза.
У нас устный контракт, они нам предоставляют жилье, дорогу, а мы им работу оставляем. 10 дней поработали, потусили. И плюс к тому, что эти работы остаются там за рубежом для моей художественной копилки – это круто. Я это понимаю и поэтому к этому хорошо отношусь.
Работы могут попасть и в частную коллекцию галереи. Я считаю, что картина не должна быть у кого-то в одном месте, желательно чтобы его видели. Даже когда у нас здесь в гамзатовском музее Махачкалы покупали мою работу, я ее с удовольствием продал, потому что знал, что это шаг, который я делаю к будущему.
В поисках стиля
Сейчас такое время, я застал в нулевых безстилевой стиль, такая эклектика идет во всем мире причем. И что-то новое придумать практически невозможно. И, наверное, задача художника не в этом состоит. Главное нам показать, доказывать — это не наше дело.
В наше время сложно делить на какие-то стили. Тот же суровый стиль мне нравится. Я не импрессионист, использую несколько определенных цветов и на этой цветовой гамме стараюсь делать композиции, хотя сама тема сюжет бывает ярче, чем мои краски.
В основном мои работы позитивные, меньше меланхолии. Больше сентиментальности, иронии, с юмором. Я люблю все на контрастах выстраивать, поэтому может быть такой холодный колорит и далеко не холодный сюжет. Ищу баланс во всем, творческое равновесие должно быть.
Первое время, когда я открыл для себя художников современных, я был удивлен, что так можно писать, привык как-то стандартно, что есть стандарт, классика. Я как многие вырос с русского искусства 19 века, Репин там, передвижники. Смотришь все там как на фотографии в плане композиции фигуративно.
От Дюшана до Вэйвэя
Мне бы хотелось посмотреть Марселя Дюшана, Ман Рея, вот именно сюрреалистов, дадаистов. Они к искусству относились бесшабашно, как к баловству. Мне кажется они в этом правдивее.
А сейчас, когда современники используют эти же стили – это уже не то, не то время, тогда были события между Первой и Второй мировой войной. Искусство отражало свое время.
Я сам пытался быть похожим на Дали, был под впечатлением в студенческие годы. Это, естественно, все проходит; влюбляешься, открываешь себе нового художника, но нужно с этим расставаться — полюбил и оставил, далее открываешь для себя другие таланты.
Мне интересно современное искусство. Я хочу делать все руками, мне нравится рукотворное. Мне необходимо ощущать тактильно и не менее важен сам процесс работы, результат меня порой удручает, а вот процесс бывает ох! полет такой. Я даже не замечаю, как время летит. Бац! и понимаю, что уже оброс.
Пять лет назад я жил месяц в Пекине Меня впечатлило китайское искусство, то древнее, современное — не очень. Хотя я в восторге от Ай Вэйвэя. Там же в Пекине я попал на выставку искусства Африки 20 века, там были выставлены маски. Глядя на них я понял, откуда Пикассо черпал кубизм. Это просто было видно по этим грубым фигурам – это его источник вдохновения.
В современном мире есть такая дилемма, где бы отличить искусство, а где дилетантство. Есть реально природно одаренные художники, которым может быть и не нужно академическое образование, потому что он может потеряться, лишиться своей изюминки. Мне лично не мешает академическое образование, потому что я все эти азы прошел и мне базовая школа пошла в плюс. И анатомию ты знаешь, и цветовидение и знаешь какие-то технические моменты. Сочетание красок. Чисто техническая сторона.
Если ты хочешь чтобы твоя работа долго жила надо знать что с чем смешивать, такие знания не получишь сидя дома. Ты можешь изобразить хорошо, но вдруг твоя работа завтра умрет, пойдет какая-то химическая реакция и…в училище нас учат в первую очередь ремеслу художника. Все начинается с простейшего как держать кисть и заканчивая красками.
Религиозные табу
Согласен, в исламе запрещено изображение людей и животных. Я мусульманин и надеюсь, что это мой единственный грех. Я, не делаю идолов, которым подвергаю людей как бы заблуждению. Я знаю, что я дурачусь, я далек от совершенства, вдохновляюсь тем, что создает Творец. Стремлюсь к такой же красоте, но соревноваться вряд ли (смеется), никаких соревнований с творцом.
Я люблю людей, мне непросто выразить свою любовь, поэтому я ее выражаю именно так. Человек — венец творения и религиозные люди говорят, что надо любить людей. Хотя иногда я таких хулиганов изображаю… ну я же художник, я должен не просто какие-то красивые портретики писать. Порой обращаются красивые девушки с просьбой нарисовать, но я этого не делаю, я говорю, вы и так уже красивы, тут уже Творец поработал.
Иногда я приглашаю людей как натурщиков, но только с целью дополнить свой мысленный образ. Но самой цели посадить, написать портрет – это единично. Мои лица на портретах – это фантазия. Я где-то в городе их увижу, иногда балуюсь, фоткаю. Если увижу в таком интересном образе, необычном, не с точки зрения там моды, а нелепости. С художественной точки зрения он для меня интересен. Для меня это накопительный материал для какой-нибудь картины.
В принципе, когда по нашему городу идешь, можно много интересного материала черпать. Сейчас даже я научился запоминать лица, образы, потому что не всегда фотоаппарат бывает под рукой.
Люди меня больше вдохновляют, они многогранны. У животных тоже есть свои приколы, комичность, но раз-два и обчёлся. С животными, мне приходится иногда и выдумывать и придумывать.
На моих полотнах животные очеловечены, они далеко не животные. Даже человечнее многих людей (смеется).
