Жительнице Дагестана Нине Церетиловой удалось обжаловать решение суда о передаче двух сыновей и дочери ее бывшему мужу – отцу детей. Накануне Верховный суд республики постановил вернуть детей матери.
Она поблагодарила Дагестан за возможность честного суда. «Справедливость восторжествовала, – заявила многодетная мать. – Я счастлива, борьба длилась больше года, все закончилось, и есть решение, по которому можно работать, можно забирать детей».
Однако местонахождение детей пока не известно. Как рассказала корреспонденту «Мирмола» главный редактор интернет-портала «Daptar – женское пространство Северного Кавказа» Светлана Анохина, с 14 декабря Нина Церетилова не видит своих детей, ее бывший муж Магомед Церетилов выкрал их и увез в неизвестном направлении.
Анохина знает эту историю изнутри, была рядом с Ниной на протяжении всего пути, и, по ее словам, рядовой спор об алиментах и определении местожительства детей сейчас приобрел политическую окраску из-за активного вмешательства в процесс людей с сепаратистскими и экстремистскими настроениями.
«Я считаю, что сейчас Магомед загнал себя в такую ситуацию, из которой нет простого выхода. По сути, это обычный спор бывших супругов, где, на мой взгляд, одним из главных фигурантов является даже не сам Магомед, а одна из его нынешних жен. У нее на Нину старая обида, они бывшие подруги. И нынешнюю историю она использует для сведения счетов. Это следует из аудиозаписи их телефонного разговора, где женщина прямым текстом заявляет, что Нине придется ползти к ней, потому что “твои дети будут передо мной стоять”.
Но с момента вмешательства в разбирательство “доброжелателей”, ведущих свою игру и подталкивающих Магомеда к необдуманным действиям, ситуация осложнилась. На странице Магомеда в инстаграме стали появляться очень сомнительные публикации экстремистского характера. Например, фото ребенка с двумя автоматами, прямые угрозы в адрес Нины и оскорбительные заявления в адрес судей Верховного суда. Если он продолжит в том же духе, то это достаточно опасно для него в первую очередь. Он загнан в тупик, и меня это ничуть не радует, потому что когда человек находится в безвыходной ситуации, он может совершить много бед, а с ним дети», – делится Анохина.
Любой хоть немного думающий человек сможет выбрать правильную сторону, просто посмотрев, как ведет себя каждый из бывших супругов, считает собеседник. Он в своей борьбе использует любые методы, оскорбляя бывшую жену, клевеща и призывая с ней «разобраться». Я не вижу, чтоб он думал о детях, публично оскорбляя их мать. Если уж говорить о традициях, то давайте вспомним, что в Дагестане и на Кавказе в целом оскорбление матери – страшнейшая обида, которую не прощают. К тому же это автоматически стигматизирует и самих детей, во имя которых, якобы, вся эта борьба и начиналась. Нина же, напротив, хочет добиться справедливости, не травмируя детей. Она обсуждает поступки бывшего мужа, но не его личность, не клевещет на него и не осыпает оскорблениями. Потому что в первую очередь это ударило бы по детям.
Анохина сравнила эту историю с Соломоновой притчей «Настоящая мать», где на суд к Соломону пришли на суд две женщины с младенцем в руках, каждая доказывала, что ребенок ее. Тогда он предложил рассечь ребенка пополам и отдать каждой половину. Одна из женщин согласилась с решением царя: «Рубите его, пусть не достанется ни ей, ни мне». Другая же взмолилась: «Отдайте ребенка моей соседке, она его мать, только не убивайте его!».
Как рассказывает журналист, главной причиной обращения в суд отцом стал денежный вопрос. Все началось с того, что человек не платил алименты, и Нина, которая одна тянет троих детей, озаботилась этим. На момент суда задолженность по алиментам составляла около 800 тысяч рублей.
«Его останавливают в Москве, пробивают данные по базе, и обнаруживается, что за ним большой долг. Магомеда (так зовут бывшего мужа Нины) лишают прав. На первом суде он заявил, что просто не знал о задолженности по алиментам. То есть отец не думал, что детям надо что-то есть, надо оплачивать учебу, одевать их и обувать, в таком возрасте они нуждаются во многом, также нужно следить за их здоровьем. Нина потратила кучу денег на то, чтобы поставить брекеты ребенку и выровнять зубы, водила их на различные кружки и т.д… А он, выходит, даже не знал, что не шлет им деньги?
Причем, в 2012 году Нина уже подавала на алименты, и тогда бывший муж попросил ее забрать заявление, потому что собирался поехать в Хадж. Насколько я знаю, в Хадж не идут, не отдав долги и не исполнив все обязательства, потому что главная награда для мусульманина – это умереть на святой земле, и поэтому за тобой не должно оставаться никаких долгов. А для него было важно, что его могут не выпустить, когда пробьют по базе и обнаружится задолженность по алиментам.
Ничего б этого не было, если бы он просто стал посылать деньги своим же детям. К тому времени, когда в 2020 году затеялся суд, сумма была значительная, а деньги отдавать не хочется, и он решил настаивать на том, чтобы забрать их себе. Вряд ли, конечно, к себе, скорее планировал отдать к родителям в Буйнакск», – рассказывает собеседник.
Что же касается претензий в адрес Нины, по словам Анохиной, первая из них, что она ударила дочку.
«Да, это атас, но я знаю обстоятельства, при которых это произошло. Я категорический противник таких методов, но давайте трезво посмотрим на вещи. В Дагестане едва ли найдется с десяток семей, где никогда и ни при каких обстоятельствах не наказывали и не били ребенка. Скорее, наоборот, насилие применяется повсеместно. Причем, не разово, как в случае Нины, а системно, в воспитательных целях. Вспомним историю с учителем, который избил мальчишку прямо на уроке, потому что “его дедушка разрешил”. Если забирать детей у всех, кто однажды прибегал к рукоприкладству, в Дагестане не останется ни одного ребенка.
Давайте все-таки различать, там она вышла из себя, потому что ее спровоцировали.
Вернувшись из Москвы, бывший муж Нины начал с того, что выкрал детей и их пришлось возвращать с полицией. А потом, видимо, по чьему-то совету, постоянно забирал детей без предупреждения. И Нина просто не знала, где они и когда придут, и тут такая ситуация, что их нет целый день, в 11 часов ночи они приезжают на машине чужого человека, с которым папа их отправил домой. Мальчики сразу поднимаются, а девочка не идет. Как говорит Нина, она так проявляет свое настроение – может не прийти домой или уйти куда-нибудь. Я думаю, он их накручивал, пока они были у него, и девочка таким образом показывала свою злость.
Нина полчаса искала ее по всем дворам, а у них не самый благополучный район. Нашла стоящей у школы и беседующей с посторонними людьми, с мужчиной и женщиной. То есть, случиться могло всякое, у нас дети и днем пропадают – вспомним Калимат Омарову. В общем, Нина, уже прокрутившая в голове всякие ужасы, потащила дочку домой, где взяла ремень и несколько раз ударила ее по ногам.
На основании этого казуса говорить, что Нина “била детей”, будет нечестно. Ни дети, ни сам Магомед ни разу нигде не говорили, что подобное случалось когда-либо раньше.
На следующий день дочка убегает к отцу, а он ведет ее не в больницу, чтобы посмотреть все ли в порядке (как сделал бы каждый нормальный отец), а на медицинское освидетельствование, чтобы подать заявление о побоях. В рамках закона, конечно же, он сделал все правильно. Фактически, задерганная судами и бывшим мужем, Нина сама дала ему в руки козырную карту, не сдержалась и ударила дочку. У Нины была административка по этому поводу, которая висела год», – рассказывает Анохина.
По ее словам, они в своей работе часто сталкиваются со случаями, когда молодых девушек родители бьют, забирают из школы и не выпускают из дома никуда: «Когда мы только заикаемся, что это неправильно, слышим в ответ, что они так воспитывают своего ребенка, – “не лезьте в чужую семью”. Тогда давайте разберемся, кому можно, а кому нельзя. Мы все прекрасно понимаем, что это лицемерие – вопли “бьет детей”. Да спросите вы каждого родителя в Дагестане, что бы он сделал, если бы его 12-летняя дочь ушла гулять в 11 часов ночи. Ответ очевиден – “избил бы как собаку”. Но в нашем случае, бьет «не тот человек», и поэтому на Нину ополчились все».
Магомед также обвиняет Нину в пьянстве и аморальном образе жизни, демонстрируя при этом фото- и видеозаписи с ее аккаунтов в социальных сетях.
«У нее в сторис есть видео, где она с двумя бутылками вина говорит “выпьем, выпьем”. Ну, давайте тогда мы подвергнем анафеме всех, кто когда-либо пил, снесем Дербентский коньячный завод, подвергнем остракизму его работников, начиная начальством и заканчивая дворником, пусть увольняются! А так же тех, кто работает в магазинах по продаже алкоголя. Давайте, уничтожим все фото Расула Гамзатова, где он за накрытым столом, – возмущается Анохина, — и лишим родительских прав, что позволяют себе выпить в теплой компании. Прямо пройдем рейдом по нашим ресторанам и лишим каждого, кого там застукаем».
Поводом для третьего обвинения также послужили публикации на ее странице в «Инстаграме», где младший сын, дурачясь, примеряет девичье карнавальное платье и такой-то карнавальный парик. На основании этого в адрес Нины полетели обвинения, что она «пытается сделать из ребенка трансгендера».
По словам Светланы Анохиной, в Дагестане испокон веков существовали обряды, где мужчины переодевались в женщин в рамках карнавальной культуры, те же кубачинские традиции, где жену хана играл мужчина: «Это что надо иметь в голове, чтобы говорить о трансгендерном переходе? Во-первых, этого даже совершеннолетнему человеку в РФ довольно трудно добиться. Это же не раз-два! Чтоб получить одобрение такой операции нужно быть совершеннолетним, пролежать в специализированной клинике, получить заключения массы врачей, доказать, что ты вменяем. И только потом ложиться под нож. И я не понимаю, как можно заявлять, что заботишься о своих детях и в открытую писать такое о своем сыне? Если ты считаешь, что Нина не должна была выкладывать такие видео, то зачем же ты многократно увеличил аудиторию, выложив эти аргументы не на суде, который был закрытым, а на собственной публичной страничке? Чтобы посильнее ударить по бывшей жене? Но так ты же бьешь по ней вашим общим ребенком! Ты же сам навешиваешь ему стигму.
Если оценивать, кто тут больше заботится об интересах детей, считает журналист, то это точно не Магомед.
На суд первой инстанции Нина принесла огромную папку документов, подтверждающих, что она заботится о детях, там были грамоты, характеристики, выписки об оплате за частные школы и разнообразные кружки. А ее бывший муж приносит на суд фильм, сделанный из инстаграм-сториз Нины и снабженный его “пояснительными” подписями, где все было перевернуто с ног на голову. Ну, вот для примера – ребята снимали клип “Лета”, собирались у Нины, сидели, обсуждали съемки, орали под гитару. И мальчики, и девочки. Магомедом это было прокомментировано так – “водит к себе мужиков”».
Главной целью Магомеда и одной из его жен в этой войне было желание не отдавать деньги и по возможности еще навредить бывшей жене, и он для этого использовал все методы, не думая ни о своем достоинстве, ни о будущем детей.
«Магомед объяснял детям, что мама хочет его посадить, и поэтому те должны быть на его стороне. Дети на суде первой инстанции сообщили, что хотят быть с папой, потому что… “Мама всегда занята, а папа проводит с нами больше времени”! Секундочку, но у Магомеда 8 детей, считая двоих детей одной из жен. Он как дагестанец и как мусульманин должен пахать, не поднимая головы. Пахать, как пашет Нина, которой своих троих приходится содержать в одиночку. Она пахала и сумела купить квартиру, а Магомед до сих пор живет, то у родителей, то у одной из жен. Это как вообще?
Еще одно. Нигде и никогда Нина не говорила и не писала, что вышла из ислама. Да, через четыре года после развода она сняла хиджаб, который носила с 12 лет. Как она сама говорит, толчком послужило ее глубокое разочарование в людях, что называют себя мусульманами, но не следуют не только религиозным, но и простым человеческим законам. Однако сына она отдала в школу с исламским уклоном, а если подходило время намаза, а они были в городе, искала место, где он мог бы его совершить.
Когда Нине предлагали применить разные меры в отношении мужа, она отвечала, что не может этого сделать, потому дети его любят, “для них это будет удар”. Отец же об этом не беспокоится совершенно. Он совал их в камеру, где они отвечали на вопросы корреспондента, кося глаза в сторону, где сидел отец, сверяя с ним свои ответы. А на его страничке в инстаграме комментарии с советами “потерять” Нину никто не убирает. Я уверена, что страничку ведет не столько Магомед, сколько одна из его жен, та самая бывшая подруга Нины, дождавшаяся возможности расквитаться», – считает Анохина.
Нине было важно показать, что независимо от того, есть у нее пирсинг или крашеные волосы, она любящая и заботливая мать. Она не стала притворяться и лицемерить, была уверена в победе с первого дня. Как вспоминает Светлана, Нина держала себя в руках, несмотря на ту волну хайпа, которая на нее обрушилась, сдержанно и уверенно шла к своей цели.
История Нины Церетиловой становится политической, так как стала предметом спора широкой части общества республики, которое не знакомо с деталями гражданского спора, но уже поддержало либо отца, либо мать.
25 марта врио Главы РД Сергей Меликов на сессии Народного Собрания неожиданно заявил о пропаже детей. Он поручил министру МВД в рамках решения Верховного суда подключиться к этой ситуации и позаботиться о законном исполнении решения суда.
