К концу 2021 года коллективу Института философии РАН стало известно, что кандидатура Андрея Смирнова, который был директором с декабря 2015, не прошла согласование на уровне Полномочного представителя Президента в Центральном федеральном округе, и его директорские полномочия не могли быть пролонгированы. Сам Смирнов узнал об этом еще в апреле, однако сообщил коллегам меньше чем за три недели до истечения срока полномочий. Таким образом, сотрудники института не были своевременно проинформированы и не получили возможности обсудить сложившуюся ситуацию в коллективе, разобраться в причинах и обстоятельствах происходящего, выработать свои предложения.
Руководство института навязало сотрудникам сценарий коллективного противостояния органам власти. 3 декабря в рамках экстренного заседания ученого совета было решено направить открытое письмо Президенту РФ, где сложившаяся ситуация представлялась как недоразумение и предлагалось продлить полномочия Смирнова. Таким образом, научный коллектив использовался прежним руководством как ресурс протестной поддержки в ситуации борьбы за власть.
Позднее, когда появился приказ министерства о назначении старшего научного сотрудника Анатолия Черняева на должность врио директора ИФ РАН, организаторы протестных действий начали критиковать данное решение и дискредитировать его персону.
Как считает сам Черняев, институт оказался в кризисной ситуации во многом потому, что прежнее руководство не просто утратило взаимопонимание с государственной властью, но и не стремилось к диалогу с ней. В открытом письме президенту, данная ситуация трактовалась как недоразумение, а решения органов власти не имеют последовательности и разумной основы.
По его мнению, виной всему принципиальная позиция, сформулированная научным руководителем, а ныне — врио директора ИФ РАН Абдусаламом Гусейновым в интервью латвийскому интернет-изданию The Insider (СМИ, признанное в РФ иностранным агентом), которое вышло под красноречивым заголовком «От государства нам нужно одно – оставьте нас в покое».
Он заявляет, что философия не нуждается в оглядке на государственные интересы и каком-либо государственном регулировании: «в том, что касается отечественной философии, мы сами суть органы государства, мы представляем интересы государства в области философии».
Исходя из этого убеждения, ИФ РАН формирует не только план своих научных исследований, но и программу мероприятий в публичном пространстве.
Всплеск активности в этой сфере пришелся на юбилейный для Института 2021 года. И не все мероприятия были восприняты обществом позитивно. В частности, организованная руководством Института в московском Музеоне экспериментальная фотовыставка Existentia вызвала критические отклики в целом ряде СМИ. Они увидели в представленных фотоработах провокационную трактовку острых религиозных, национальных, социально-политических проблем российской жизни. Странным казался и сам факт факт выступления академического института в роли организатора открытого фотоконкурса и инициатора резонансных мероприятий в формате уличного акционизма.
Почему именно Анатолию Черняеву было предложено возглавить Институт знают только те, от кого исходило это предложение. Очевидно, в сложившейся ситуации шли поиски кандидатуры человека, который мог бы выполнять обязанности директора ИФ РАН. Прежде всего это техническая задача: требовалось, чтобы была обеспечена бесперебойная работа Института, выполнение контрактных обязательств, освоение государственных субсидий. Особенно когда необходимо своевременно принять и распределить эти средства, от чего зависит не только благополучие сотрудников, но и выполнение организацией майских указов президента.
«Могу предположить, что при этом был принят во внимание мой опыт работы в ИФ РАН, в том числе на руководящей должности, ведь я 5 лет был заместителем директора по научной работе и представляю себе, как устроен и функционирует Институт. Научно-исследовательские институты РАН — весьма своеобразные учреждения, по сути, не имеющие прямых аналогов в других отраслях народного хозяйства. Каждый такой институт обладает своей историей, традициями, ярко выраженной спецификой, уникальной атмосферой в коллективе. Поэтому назначение директором человека, не имеющего опыта работы в организации, в просторечии — “варяга”, как правило, сопровождается трудностями во взаимоотношениях с коллективом. Надо полагать, одним из факторов при выборе моей кандидатуры было желание минимизировать подобные проблемы», — делится Черняев.
В ряде заявлений против назначения ВРИО директора ИФ РАН, самое резонансное из которых было сделано вице-президентом РАН Алексеем Хохловым, указывается на допущенное при этом нарушение порядка замещения должностей руководителей научных учреждений.
Согласно действующим нормам, кандидатура руководителя научной организации проходит согласование в РАН. При этом, согласно п. 6 постановления Правительства РФ от 24.12.2018 № 1652, Министерство науки вправе назначать исполняющего обязанности руководителя научной организации и до согласования с президентом РАН. Таким образом, в назначении Черняева не было допущено нарушений.
Трудно представить, чтобы в Министерстве науки и высшего образования допустили ошибку в процедуре назначения руководителя института. Однако решение министерства было поставлено под сомнение в резолюции онлайн-конференции сотрудников ИФ РАН от 25 декабря 2021 года, где есть еще пункт о необходимости проверки моих действий в качестве врио директора правоохранительными органами.
Характерно, что в конфликтной ситуации между философами, много лет проработавшими вместе, к помощи правоохранительных органов решили прибегнуть как раз те, кто подписали не одно обращение с протестом против действий этих органов и позиционируют себя в качестве борцов с государственным произволом. Получается, на сферу их личных интересов эта принципиальность не распространяется.
«Несмотря на то, что я — член коллектива, моё назначение в институте было встречено протестом. Да, некоторым людям из прежнего руководства ИФ РАН я оказался неугоден, и мое назначение было встречено с их стороны тщательно организованными акциями протеста и проявлениями саботажа.
Мне не дали возможности даже нормально представиться в качестве временно исполняющего обязанности директора, провести встречи с руководителями научных подразделений, организовать общее собрание сотрудников, чтобы изложить свое видение ситуации, обсудить программу действий, совместно выработать план решения первоочередных задач. Ибо с первого же дня моего вступления в должность значительная часть сотрудников, подчиняясь массированному давлению прежнего руководства института, оказалась вовлечена в организованное противодействие решению Минобрнауки о назначении нового директора.
Попутно организаторами протеста проводилась обработка коллег за пределами Института — в вузы и научные организации России и СНГ, где существуют факультеты или кафедры философии, были разосланы письма с требованием поддержать протест прежнего руководства ИФ РАН против назначения нового директора. Эти акции активно освещались в медиапространстве.
Со стороны могло сложиться впечатление, что все философское сообщество России единодушно выступило против решения Минобрнауки, но в действительности его поддержало меньшинство из тех научных коллективов, которым были направлены такие письма», — рассказывает Черняев.
Сотрудники ИФ РАН и коллеги из других организаций подверглись грубому морально-психологическому давлению. Проект протокола онлайн-конференции сотрудников 25 декабря был разослан членам коллектива с сопроводительным письмом, где в настоятельной форме предписывалось поддержать решение организаторов, других вариантов не допускалось.
Это отметил и заместитель министра науки Петр Кучеренко, который сказал участникам онлайн-собрания, что диалог не может происходить с приставленным к горлу ножом.
Почему же Анатолий Черняев оказался неугоден представителям прежнего руководства Института, с которым они несколько лет проработали в одной команде?
После присоединения к России Верховный совет Крыма обратился к руководству ИФ РАН с предложением открыть на полуострове филиал института. Тогдашний директор Гусейнов собрал заседание ученого совета, где они выступили против инициативы крымчан. Ученые признавались, что боятся подвергнуться различным санкциям, стать невъездными и «нерукопожатными» на Западе и на Украине. В итоге предложение из Крыма было отклонено.
Пару лет спустя крымчане снова обратились с предложением о сотрудничестве, и тогда Черняев выдвинул идею совместного крупного исследовательского проекта «Крым в истории русской философии», который призван был продемонстрировать историческую неразрывность духовных и интеллектуальных связей Крыма и России. Директор ИФ РАН Смирнов отказался возглавить этот проект и предоставил это дело Черняеву. Он провел большую работу по составлению заявки на получение гранта РГНФ, привлек лучших специалистов ИФ РАН, МГУ и Крымского федерального университета, однако заявка не получила поддержки. Как выяснилось позже, ее «зарезали» заседавшие в экспертном совете РГНФ сотрудники ИФ РАН, назвав проект «конъюнктурным».
Этот инцидент стал одним из причин расхождения Черняева с руководством ИФ РАН. Затем директор не поддержал его инициативу организовать конференцию общеинститутского масштаба к 75-летию Великой Победы. Похожая история произошла и с конференцией по социально-философскому осмыслению президентских поправок к Конституции-2020. В том же году ему дали понять, что его работа в дирекции заканчивается.
Анатолия Черняева обвинили в научной и организаторской некомпетентности, назвали его «ученым без имени».
«Научная репутация в нашем философском цеху сегодня напрямую зависит от политико-идеологической ориентации. Поэтому, пока я разделял либерально-западническую платформу, к моей научной компетентности не было вопросов, но как только начал пересматривать эту позицию, стали нарастать обвинения в непрофессионализме. Это заимствованный на Западе эффективный прием идеологического манипулирования интеллектуальным сообществом.
Высказанные коллегами сомнения в моих научных и организаторских способностях звучат неожиданно, ведь за прежние 10 лет таких претензий не возникало, а моя карьера в ИФ РАН шла в гору благодаря тем же самым людям, которые теперь обвиняют меня в некомпетентности. Более того: эти люди продолжают активно пользоваться полученными мною результатами», — говорит Черняев.
Он считает, что директор должен обеспечивать условия для полноценной и максимально свободной научной работы сотрудников. Когда же во главе оказывается «ученый с именем», то он заставляет коллектив работать на собственные научные амбиции, превращает институт в кафедру для пропаганды своей концепции, которая навязывается всем и становится препятствием для нормального развития института.
Почему академик Смирнов избрал для своих исламоведческих изысканий Институт философии, а не Институт востоковедения, где существует давняя научная школа, сосредоточены самые авторитетные специалисты? Не потому ли, что у ученых из Института востоковедения его сенсационные «открытия» вызывают только снисходительную улыбку?
Главный научный сотрудник Центра арабских и исламских исследований Института востоковедения РАН, председатель Российского общества исламоведов, заместитель председателя экспертного совета ВАК по теологии доктор философских наук Тауфик Ибрагим высказался, что построения академика Смирнова явуляется типичным примером «гиганта на глиняных ногах». Специалист упрекает Смирнова в некорректных ссылках на источники и методологическом эклектизме, указывает на невероятную путаницу, демонстрируемую Смирновым в элементарнейших положениях ислама, отрицание реалий и постулирование абсолютно мнимых «фактов», в столь же некорректном обращении с реалиями западной культуры…
Однако он признает, что Смирнов умеет мастерски манипулировать словами и идеями, что позволяет ему, в частности, формировать имидж большого патриота и антизападника.
Если вникнуть в реальное содержание проекта Смирнова «Российский проект цивилизационного развития», можно увидеть, что его основу составляют доклады и статьи, написанные с откровенно русофобских, антиправославных и антигосударственных позиций.
«Сегодня я выступаю с позиций православного консерватора и патриота-государственника, но в свое время придерживался скорее либеральных и даже антиклерикальных позиций, что позволяет моим оппонентам говорить о противоречивости и конъюнктурности моих взглядов. Действительно, мои убеждения претерпели изменения. Не вижу в этом ничего криминального.
Идейная эволюция — нормальная вещь для философов, без этого невозможно представить себе интеллектуальную биографию ни одного из них. Это связано с преодолением влияния учителей и выработкой собственного миропонимания, которое дается нелегко, порой даже путем прохождения через крайности. История мировой философии вся состоит из примеров этого.
Трудно назвать такого философа, который не прошел бы идейную эволюцию, порой достаточно бурную, и тогда это будет уже не философ, а идеолог. Что касается меня, то моими наставниками, влияние которых я сначала испытал, а потом преодолевал, явились «старейшины» ИФ РАН: Абдусалам Гусейнов, Нелли Мотрошилова, Эрих Соловьев, Мариэтта Степанянц.
Под их влиянием на первых порах работы в Институте я ориентировался на понимание задачи русской философии как усвоения уроков философии западной, на идеи этической автономии личности, толерантности, мультикультурализма и «диалога культур» как актуальные для России, на концепцию религиозной Реформации как локомотива европейской культуры, понимая ее отсутствие в русской истории как причину отсталости в развитии.
Не скрою: то обстоятельство, что я разделял эту идеологическую программу, способствовало укреплению моих позиций в Институте», — пишет сам Черняев.
Он смог убедиться, насколько сильны в России духовные и нравственные традиции, насколько авторитетны и влиятельны в российском обществе традиционные религиозные институты.
Что же касается нынешнего руководителя института ИФ РАН Гусейнова, его фигура привлекла внимание СМИ как сторонник движения ЛГБТ. Черняев считает, что в каком-то смысле такие идеи логичны в рамках его философии, которая основана на этической теории толерантности и мультикультурализма, позиционируется как практическая и прикладная, обладающая нормативностью в политико-правовой сфере.
Исходя из его учения, большинство не должно иметь преимущества перед меньшинствами, а «так называемые» традиционные российские ценности не должны иметь в России приоритетного значения по сравнению с идентичностями мигрантов. Но кроме мигрантов, имеющих собственные национально-религиозные истоки, равные права в России должны получить и любые маргинальные идентичности, в том числе — сексуальные.
Как написал Гусейнов в статье 2021 года, посвященной изложению принципов «новой этики», «гомосексуальной паре мало того, чтобы их оставили в покое, она требует общественного признания, при этом не только юридических прав, но и моральной правоты, чтобы к ней относились так же, как к разнополому союзу. Такого же нравственно-участливого отношения к себе со стороны общества ожидают, требуют люди, экспериментирующие со своей гендерной принадлежностью».
Идеология толерантности — не просто моральная теория, это еще и политический инструмент, надо сказать, весьма эффективный в руках специалистов. Лозунги толерантности и ненасильственного протеста успешно используются для свержения правительств и развала государств, в соответствии с методикой Джина Шарпа, для продвижения идей которого в нашей стране Гусейнов приложил немало усилий. Фактически, произошедшее с ИФ РАН — еще один мастер-класс или репетиция «оранжевой революции», пока — в масштабах отдельно взятой научной отрасли.
Возможен ли сценарий деятельности Института, не ведущий к скандалам и политико-идеологическим конфронтациям? ИФ РАН — в чем-то экзотическое учреждение, являющееся наследником советской идеологической системы, где значительная часть сотрудников работает еще с советских времен. Раньше они занимались разработкой вопросов марксистско-ленинской схоластики, а теперь — вопросами реанимированной схоластики средневековой, например о том, является ли злом существование ада. Все это, прямо скажем, было мало интересно нашему среднестатистическому современнику, пока случайно не выяснилось, что за реферативную статью об аде сотрудник Института получает семьсот с лишним тысяч рублей. Эта информация произвела впечатление, вошла в топ новостей Яндекса и заставила всю страну обратить внимание на Институт философии. И тут мы понимаем, что Институт — не просто экзотический осколок советской науки, он является головным философским учреждением страны, а его научная продукция, слова и идеи его сотрудников — это то, к чему прислушиваются, чем руководствуются их коллеги, преподаватели философии, а также студенты и аспиранты на пространстве России и СНГ.
Так в чем же миссия Института? Быть «башней из слоновой кости», в которой интеллектуалы имеют гарантированное право под гордым знаменем академической свободы бесконечно вести свои причудливые игры в бисер и осваивать на это многомиллионные гранты от государства, при этом даже не сообразовываясь с государственными интересами? Или философия призвана помогать нам в осмыслении актуальных проблем, в поисках ответов на вызовы современных наук и технологий?
В этой связи принято говорить о таких междисциплинарных комплексах, как искусственный интеллект или биоэтическая проблематика, работа над которыми невозможна без использования философского инструментария. Но не менее актуальны и задачи социально-философского плана, направленные, в частности, на исследование и осмысление российской идентичности; на изучение феномена российской цивилизации, закономерностей исторического пути и исторической памяти России, дающих обоснование ее преемственности и единства.
В области философии природы это может быть изучение выработанных российской цивилизацией традиций природопользования, которые служат обоснованием неотъемлемости национальных природных ресурсов; в области этики — познание и актуализация традиционных духовно-нравственных ценностей России…
Одним словом, философии может принадлежать важная роль в выработке общественного мировоззрения, формировании национального самосознания, и на это существует явственный запрос со стороны как общества, так и государства.
Ученый Черняев считает, что давно назрела необходимость в реализации масштабных прорывных научно-исследовательских и научно-издательских проектов, посвященных изучению и популяризации наследия русской философской мысли. Эти проекты должны осуществляться не спорадически, в зависимости от интересов отдельных исследований и благосклонности (или неблагосклонности) руководителей научных учреждений, а систематическим образом, на фундаментальной научной основе.
