Абдулмумин Агакеримов 26 лет, через 6 месяцев нахождения в Сирии осознал, что ошибся.
– В 2013 году я решил, что это мой долг – поехать воевать, спасать мусульман, и я стал искать пути, как выехать. Нас было несколько человек. В один день решившись уехать, я проснулся до утреннего намаза. Мы с еще одним знакомым доехали до соседнего села, сели в такси и поехали в Баку, где нас встречал человек. Я ничего не сказал родителям, не предупредил жену, что уезжаю в Сирию. Я просто уехал.
В Сирии я провел 6 месяцев. Когда приехал, первое, с чем столкнулся, – это этнические группы: арабы, кавказцы и т.д. У каждой группы свои объединения, и, чтобы легче было общаться, каждый принимает своих людей. В основном там были кавказцы, выходцы из России, русскоязычные. Нас там встретили. Расположились рядом с городом Алеппо, в двух километрах находился так называемый фронт. Были там небольшие стычки, в которых погибали люди, много людей, и тот парень, который позвал меня, тоже был убит. Именно тогда в голове что-то щелкнуло, я подумал: как на убой людей ведут. Этот парень был сотый убитый человек за мое пребывание там, его могила была сотой по счету. Я начал задумываться, стали возникать стычки с другими группировками. Те парни, которые были религиозно грамотные, говорили, что это уже смута и надо отсюда уезжать. И я под предлогом, что нужно с семьей встретиться, поехал в Турцию, оттуда в Подмосковье, даже прожил там 5 месяцев, работал, но не знал, что нахожусь в розыске. Думал поехать в Египет, «перекантоваться» там, но на вокзале в Белоруссии меня задержали, я отсидел два года. Не скажу, что я сразу все понял, у меня поэтапно все происходило. Сначала, даже находясь в тюрьме, когда появилось ИГ (запрещенная на территории России террористическая организация), я поддерживал этих людей, но, когда начал видеть их казни, как они людям головы отрубают, тогда задумался о том, как так можно, они друг друга как скотину режут. Они даже против правительства ничего не имеют, а именно с другими группировками воюют. Полный беспредел происходил.
Софья Гусейналиева рассказывает о своих детях
В 2015 году, 29 июня, моя дочка с мужем и тремя детьми, рассказывает Софья Гусейналиева, уехали на постоянное место жительство в Багдад, жить в мире халифата, планируя прекрасное будущее для своей семьи. Но их жизнь резко изменилась, стоило только пересечь границу.
Ошиблись, обманулись, запудрили мозги.
Только они перешли границу, как поняли, куда попали. У них отняли все: деньги, документы, даже сережки с детей сняли, обратной дороги не было.
Они туда воевать не поехали, им сказали, что будете жить в исламском государстве, где все мирно и дружно, но все это оказалось обманом.
Там у них родился сын, какое-то время было спокойно, а потом их город освобождать стали, и они сдались в плен, не воевать ведь ехали, но их разделили — мужчин в одну сторону, женщин в другую. Год и два месяца мы о них не знали ничего, потом дочь вышла на связь, стала спрашивать про мужа: ничего про него неизвестно? По сей день ничего про мужа неизвестно: живой ли он вообще. Чтобы позвонить, даже не позвонить, а отправить гудок у них надзиратель просит 100 долларов, а денег у нее нет, и я отправить не могу, потому что окажусь соучастником.
Возвращение из Ада
Я очень благодарна нашему руководству страны, что перед Новым годом они сделали нам такой подарок, из такого ада вернули нам детей, все три девочки сейчас дома, ходят в школу, но в их глазах остался тот ужас и они очень скучают по матери. Мальчика не смогли пока вернуть, он родился там и это уже сложнее. Вы представляете, в каких условиях они жили там? Даже рассказывать страшно: 82 человека в одной комнате, чтобы искупаться, нужно было целыми днями в очереди стоять или ночью не спать, очередь занимать; платье одно 3 дня сушили; на проходе лежали, два матраса на 5 человек, полстакана риса или чечевицы в день дают. Это невыносимо.
Мольба о помощи
У нас такой сильный президент, мы оступились, ошиблись, пусть нам дадут начать с чистого листа новую жизнь, говорит она мне по телефону, мы поняли, что нас обманули, мы признаем свою ошибку, поступили неправильно, заберите нас отсюда. Она просит о помощи. Я такую жизнь врагу не пожелаю. Помогите нашим детям, пожалуйста.
Эдгар Темирханов, 26 лет.
В 2013 году в свои неполные 22 года Эдгар по зову сердца ринулся воевать в Сирию, испытывая самые благочестивые чувства. Он искренне надеялся помочь настоящим муджаидам – именно так он представлял свою миссию.
– Четыре года назад в начале января мой знакомый из Азербайджана стал приезжать к нам на таможню, где я в то время подрабатывал. Он постоянно рассказывал нам о притеснении наших братьев мусульман в Сирии. Перекидывал мне на телефон разные видеоролики и говорил о том, что мы, дагестанцы, – сильный, гордый народ, считаем себя такими дерзкими, но, когда речь заходит о защите мусульман, даем «задний ход». В то время его слова казались мне убедительными. Он предложил поехать в Сирию, сказал, что я буду не один. Однажды я и еще двое ребят, не задумываясь ни о чем и даже не попрощавшись с семьей, собрали вещи и уехали.
И жизнь изменилась…
Утром встал, помолился, потом увиделся с этим человеком, с теми ребятами, которые со мной собирались ехать, мы обсудили, что возьмем с собой в дорогу. Когда я уезжал, жены и ребенка не было дома, они были в гостях. Честно сказать, я даже не попрощался с ними. Вышел с сумкой из своей комнаты, сестра увидела меня, я ее обнял, сказал, что уезжаю. Она, может, догадывалась, но не хотела в это верить. Не знаю, что она чувствовала в этот момент. Бабушке (она тогда живая была) сказал, что еду в Баку по делам, вещи купить надо. Мы поехали на машине до границы, пересекли ее втроем. Там нас встретил этот человек. Сначала он обещал отправить нас самолетом, но что-то не сложилось, и мы поехали автобусом через Грузию до Турции.
В Турции нас встретил то ли узбек, то ли таджик, тоже верующий, у которого мы остановились на квартире. Однажды он сказал мне: «Я удивляюсь тем людям, тем мусульманам, которые приезжают сюда, в Сирию, на джихад. Как можно ехать решать чужие проблемы, когда дома ты не решил все свои вопросы, когда твои дети не поставлены на ноги, а твоим родителям нужна помощь». В тот момент во мне появилась искра сомнения: что будет, если меня убьют, пока я помогаю незнакомым людям, кто поможет моей семье?
Когда мы пересекли границу Сирии, один человек на машине привез нас в местность под названием Атма, где находился перевалочный пункт, куда со всего мира стекается поток людей, в основном студенты из Египта, русские пацаны, татары, встречал ребят из Сербии, Черногории, Австрии.
В этом лагере мы провели несколько дней, затем, когда собиралась группа от 10 до 20 человек, новобранцев отправляли в местность Шейх-Сулейман. Там находился учебный лагерь.
В этом лагере нас муштровали как обычных солдат. Утром зарядка, кросс, силовые упражнения. Обычная физическая подготовка. Некоторых увозили в город для обучения городскому бою. После прохождения учебы во избежание языкового барьера нас распределяли по домам: был кавказский дом, азиатский, другие.
Уже спустя две недели я почувствовал, что это не мое, подошел к нашему амиру и сказал, что я хочу поехать домой. К моему удивлению, он отреагировал спокойно, позвонил в Атму, чтобы мне отдали паспорт (их забрали сразу по приезде). Возвращались мы вместе с раненым турком, я помог ему пересечь границу и остановился у него на сутки, а потом той же дорогой, что и приехал, вернулся домой.
Я рад, что не дошел до того, что начал убивать. Там никто не воевал за притесняемых братьев-мусульман или за создание справедливого государства, все думали только о личной наживе. Когда ехал туда, я этого не знал, не понимал, заблуждался. Я ехал за одним, а увидел совсем другое.
Ахмед Мирзаев, 19 лет. Ради чего оставлять своих матерей?
– Я вышел из мечети и ко мне подошли два парня лет тридцати с просьбой поговорить, я не отказал. Они меня просили поехать в Сирию, разговаривали мы долго. Говорили, что воевать нужно за своих родителей. По итогу разговора я согласился. Они сразу же купили мне билет в Москву, а оттуда в Турцию. Здесь меня встретили и проводили домой, где находились остальные. Со мной жило еще 15 человек из Дагестана и один араб. С нами проводили обучение, что нужно будет делать Сирии, сказали, что будем проходить Муаскару — это «учебка», надо учиться стрелять. Я пробыл три дня в этом доме, но после нескольких моментов я понял, что это все неправильно. Первый случай: кто-то постучался, я открыл двери и увидел 10 летнего мальчика, спросив у него: ты с кем и откуда? На что он мне ответил: я из Дагестана с матерью приехал. Второй случай, когда приехал раненный, он не разговаривал с нами, ничего не говорил. Меня это насторожило и, на 4-й день я уехал, хорошо, что у меня были деньги.
Я сейчас хочу сказать каждому, кто на секунду даже задумывается о поездке туда: Ради чего оставлять своих матерей? Я понял, что моя мать не дожила бы, она бы даже мою могилу не увидела. Это все неправильно, я осознал свою ошибку и вернулся. Лучше подарить внуков своим родителям, чем свою смерть.
Фото: из фильма «ИГИЛ*.Восточный капкан»
*организация запрещенная на территории России
